 Конституция
человека определяется сочетанием дош,
возникшим в момент зачатия, и называется
в аюрведе «пракрити», то есть «природа».
Этим словом принято обозначать как индивидуальную
природу, так и Природу вообще, вследствие
тесной связи между личностью и целостностью
мироздания.
Знание
пракрити позволяет осознать и придерживаться
оптимального образа жизни и действия
в этом мире. Открывая для себя закономерности
биологического ответа на внешние воздействия.
которые присущи только нашему организму,
мы получаем ключ к максимально эффективному
использованию его возможностей, а значит,
избежанию конфликта с природой, который
приносит болезни и несчастья.
Пракрити
позволяет нам полностью осознать наши
отношения с окружающим миром. Пракрити
включает в себя профиль индивидуальных
тенденций и предрасположенностей, который
определяет не только функционирование
на материальном плане. но также содержит
эмоциональные и ментальные характеристики.
Пракрити — это все, что описывает и
составляет нас: телосложение, цвет кожи,
цвет волос, сила пищеварения, аппетит,
выносливость. Это степень остроты нашего
ума, общие черты характера и эмоциональных
реакций. Пракрити определяет нашу
истинную природу, ответные реакции на
влияния Природы и предполагает наиболее
гармоничный способ сосуществования с
Природой. Пракрити не меняется со
временем и является сочетанием конституций
наших родителей в момент нашего зачатия.
Осознав свою пракрити, мы получаем
возможность использовать наши сильные
стороны и таланты. Пракрити — это
наш идеальный вариант «настройки» на
Природу-мать, поэтому, следуя пракрити,
мы обретаем самое возможное для нас здоровье.
Мы преуспеваем в исполнении дхармы
(цели жизни), достигаем счастья и удовлетворения
минимальными усилиями.
В древних
аюрведических канонах объясняется —
поскольку у каждого человека имеются
свои уникальные духовная природа и эволюционная
программа, постольку невозможно встретить
двух людей с совершенно одинаковым типом
тела (пракрити).
Тем не менее представители различных
школ вайдьев утверждают, что в глобальном
смысле можно разделить всех людей в зависимости
от выполняемых ими задач на 3, 10, 72, 108 или
144 типа конституции.
Если
мы будем смешивать по два красный, желтый
и синий цвета, то получим оранжевый (красный+желтый),
зеленый (желтый+синий) и фиолетовый (красный+синий).
Продолжая смешивание, мы получим сотни
и тысячи различных оттенков. Подобным
же образом смешение различных стихий
(«огня», «земли», «воздуха» и «воды») даст
различные типы пракрити.
Для
лучшего понимания вышесказанного имеет
смысл рассмотреть три основных типа
пракрити (моноконституции).
Дабы
у читателя сложилось более ясное и наглядное
представление о вата-, питта-
и капха-пракрити, мы поместили здесь
этот рассказ.
Железнодорожный
вокзал. К перрону подан поезд. Ровно за
сорок минут до отправления уверенной,
твердой походкой к вагону приближается
румяный рыжеволосый мужчина лет тридцати,
очень опрятно и со вкусом одетый. Он достает
из кармана пиджака бумажник со множеством
отделений, предъявляет билет и паспорт.
Пассажир
проходит в купе, снимает с себя пиджак
и аккуратно вешает его на плечики. Он
снимает галстук и закатывает рукава рубашки,
опускает окно, и тем не менее ворчит, что
в купе жарко и душно. Он открывает чемоданчик,
в котором все вещи сложены в идеальном
порядке. На столик выкладываются ноутбук,
справочники, блокноты, авторучки. Пассажир
тут же погружается в работу, время от
времени разговаривая по мобильному телефону.
Его речь лаконична, выразительна, и почти
сплошь состоит из распоряжений и указаний.
Это явно директор либо президент фирмы.
Через двадцать четыре минуты после начала
работы раздается сигнал наручных часов.
Пятнадцать ноль-ноль. Время обедать. Из
чемоданчика извлекаются металлический
контейнер, термос и салфетки.
В
этот момент у дверей вагона появляется
низенький шарообразный господин с огромной
сумкой в руках. Его широкое лицо, излучающее
спокойную самоуверенность, не лишено
добродушия. Одышливо покряхтывая, толстяк
лезет в сумку, из которой доносится смешанный
аромат пирогов с капустой, яблоками и
грибами, и достает оттуда билет. Покуда
проводник его проверяет, толстяк стоит
молча, не шелохнувшись, и, кажется, начинает
задремывать. Его тело все больше кренится
вправо. В тот момент, когда угол наклона
достигает критического уровня, и толстый
пассажир начинает напоминать деформированную
пизанскую башню, проводник отдает ему
билет. Мгновенно восстановив вертикальное
положение, толстяк устремляется в вагон,
бережно неся перед собой сумку. Зайдя
в купе, он мягко опускается на полку, ставит
сумку рядом с собой и раскрывает ее. Она
подобна пещере Али Бабы. Чего
там только нет! На свет извлекаются пирожки
разной формы и содержания, вяленые бананы,
чипсы, грильяж, мороженое, зефир в шоколаде,
поп-корн, цукаты... Новоявленный Гаргантюа
усаживается перед окном, подпирает щеку
одной рукой, а другой неторопливо, но
методично отправляет в рот выпечку и
сласти. Взгляд его, безразличный и сонный,
устремлен на полупустой перрон.
Поезд
дергается. Под вагонами лязгают колеса.
В тот момент, когда проводник собирается
закрыть дверь в вагон, на перроне как
чертик из табакерки возникает взмыленный
и растрепанный человек. Он бледен и худ.
В правой руке он сжимает кое-как застегнутый
небольшой чемодан, из которого торчит
пережеванный «молнией» кончик галстука.
В левой руке — стопка книг, криво схваченная
бельевой веревкой. Острый кадык нервно
двигается вверх-вниз. Ребра на костлявом
теле ходят ходуном. Видно, что человек
долго бежал.
—Подождите
меня! — вопит он срывающимся тенором
и швыряет в закрывающуюся дверь чемодан.
Собрав остатки сил, он запрыгивает в тамбур
и приземляется на пол рядом с проводником.
Несколько долгих секунд оба ошалело смотрят
друг на друга.
—Вы
— сумасшедший, — констатирует проводник,
— я сейчас милицию вызову.
—
Я — не сумасшедший! — кричит тощий, вскакивая,
и снимая чемодан с. проводника. — Я торговый
агент (попробовали бы вы быть торговым
агентом!) и успел-таки на поезд! А милицию
вызывать не надо, я милицию не
люблю. Минуточку, а где паспорт? И куда
я билет задевал?
Чуть
ли не взлетая под потолок в ограниченном
пространстве коридора, он перерывает
все свои вещи и выворачивает карманы
в поисках билета и документов. В глазах
у него слезы отчаяния. Вероятно, так
же выглядел Робинзон, когда впервые обозревал
свой остров. Наконец, в тот момент, когда
проводник окончательно теряет терпение,
искомое найдено.
...До
наступления темноты тощий перезнакомился
со всеми пассажирами в вагоне, раз пятьдесят
сбегал к проводнику, чтобы получить белье,
заказать чай, узнать, какая погода ожидается
в пункте прибытия. То он жаловался, что
из окна дует, то просил включить кондиционер,
так как в вагоне «безумно душно». На каждой
маленькой станции, где поезд стоял одну-две
минуты, он выходил, чтобы купить еду или
напитки, поскольку все время испытывал
голод и жажду. Насытившись, стал выбегать
из вагона в поисках аптечного киоска,
ибо чувствовал дискомфорт из-за съеденных
и выпитых вперемешку пельменей, кваса,
соленых огурцов, пирожков и кефира. Всякий
раз он запрыгивал на подножку в последнюю
секунду, чем едва не довел проводника
до инфаркта.
Рыжий
все это время интенсивно и плодотворно
трудился, не обращая внимания на происходящее
вокруг и ни на что не отвлекаясь. Хронометр
на его руке отзванивал через определенные
интервалы времени, возвещая о том, что
необходимо сделать в данный момент. Всерьез
он прервал работу лишь один раз, когда
по телефону распекал за что-то нерадивого
подчиненного, гневно и едко высмеивая
беднягу. Он был великолепен в своем обличительном
красноречии. Он уподобился Цицерону и
Плевако в одном лице. Впрочем, уже к концу
разговора он остыл и простил провинившегося.
А
толстяк так и просидел неподвижно до
вечера, глядя в окно на пробегающие мимо
деревья. Впрочем, один раз он все-таки
пошевелился — чтобы переменить руку,
на которую опирался подбородком, и достать
из необъятной сумки «добавку»...
Конечно,
очень трудно найти человека моноконституции.
Чаще встречаются двойные типы: вата-питта,
питта-вата, вата-капха, капха-вата, питта-капха,
капха-питта (в зависимости от того,
какая стихия из двух равных все же несколько
больше). Встречается и тройной тип конституции:
вата-питта-капха, питта-вата-капха, капха-вата-питта,
вата-кап-ха-питта, капха-питта-вата, питта-капха-вата,
и каждая из них может быть «сухой» или
«влажной».
Итак, число основных
типов конституции равняется тридцати.
Следует, однако, заметить, что Сушрута
муни требовал от своих учеников знания
144 типов!
Источник: http://avplus.ru |
